-    Не злись на нее. Настя очень переживает за тебя, ей нужно было высказаться.

-    Да ладно, я понимаю, - невесело усмехнулась. - Кроме тебя об этом знает еще человек двадцать и, боюсь, в их версии я выгляжу далеко не высокоморальным положительным персонажем.

В очередной раз вспомнив юбилей Ксении, я поежилась.

-    Все наладится. Не может же черная полоса никогда не заканчиваться.

-    Когда-нибудь я напишу диссертацию про проблемы, - пробубнила я и вновь посмотрела на Влада. - Спасибо.

Мы остановились возле ворот, и я обратила внимание на две припаркованные машины. Я знала, кому они принадлежат, и почему-то это вызывало у меня смех.

-    Кажется, у Виолы сейчас тоже не лучшая пора в жизни, - покачав головой, сказала я.

Парень, сидящий за рулем, удивленно на меня взглянул, но говорить ничего не стал. Он сообщил о нашем приезде, и я вышла из автомобиля, спеша узнать, что же меня ждет в доме.

Дядя Леша встретил меня практически на пороге.

-    Привет, Алиса. - сказал он, улыбаясь.

-    Здравствуйте.

Его лицо быстро стало серьезным, и он внимательно посмотрел на меня.

-    Если ты не готова встретиться со своей мачехой, - он запнулся. - Бывшей мачехой. То мы сделаем все сами.

В противоположность ему я, наоборот, улыбнулась.

-    Что Вы, судя по тому, какие машины припаркованы перед вашими воротами, я просто обязана это видеть.

-    Ну, тогда пойдем, - он улыбнулся.

Мы поднялись по лестнице и прошли в кабинет. Дядя Леша открыл дверь и пропустил меня вперед. Я мысленно настроилась на встречу с Виолой и вошла в комнату.

-    Рома, Егор Алексеевич, - я кивнула. - Не думала, что когда-нибудь это скажу, но я рада вас видеть.

Мужчины дружно рассмеялись.

-    Алиса, ты все такая же, - усмехнулся пожилой юрист.

-    А по-моему, она выросла, - подметил красивый мужчина, сидевший рядом с Виолой.

-    Мы все-таки два года не виделись, - пробубнила я и, наконец, посмотрела на женщину.

Она выглядела абсолютно затравленной, но, к моему удивлению, ее было абсолютно не жаль. Никогда бы не подумала, что во мне есть такие мстительные черты.

Думаю, что Виоле с лихвой дали почувствовать себя не лучшим образом.

Дело в том, что двое этих людей были некой своеобразной волшебной палочкой родителей моей мамы. Ну, знаете, такой палочкой, которую абсолютно не заботят вопросы этики и морали. С их помощью можно решались практически абсолютно любую проблему и быть уверенной в том, что все пройдет удачно. Самое главное не задумываться над тем, как им это удавалось.

Роме было лет тридцать пять, если мне не изменяла память. Изначально он просто работал водителем у маминого отца, Федора. Но однажды он смог серьезно выручить моего дедушку, тогда-то Федор его и приметил. Егор Алексеевич же был бессменным юристом семьи, с которой я старалась общаться по минимуму.

Уникальность этого дуэта заключалась не только во внешних различиях. Они были неким подобием хорошего и плохого полицейского. На первый взгляд вы бы подумали, что хороший здесь именно Рома, но это очередное заблуждение. Несмотря на свою красоту и даже обманчивую скромность, временами этого мужчину я побаивалась. А вот серьезный Егор Алексеевич, наоборот, в жизни был божьим одуванчиком, ну, пока речь не заходила о делах.

Сейчас произошел именно тот случай, когда я не имела ни малейшего желания знать, как им удалось приволочь сюда Виолу, хотя, судя по довольному взгляду Ромы и абсолютно убитому виду женщины, легко можно было догадаться, что он уже успел развлечься.

-    Ну что, милая, приступим? - спросил он, погладив Виолу по коленке.

Женщина дернулась, но ничего не сказала, лишь молча кивнула головой.

-    Алиса, думаю, логичней будет переписать квартиру на тебя, а дальше уже разбирайтесь с Костей сами, - дядя Леша усмехнулся. - Можешь его даже выгнать на недельку для профилактики, ему полезно будет.

В этот момент Виола подняла на меня взгляд, и стало совсем не по себе. С такой ненавистью на меня, пожалуй, никогда не смотрели.

-    От меня что-то нужно? - спросила я, понимая, что больше не могу здесь находиться.

Этот мир, наверное, я никогда не смогу воспринимать нормально.

-    Ты хочешь уйти? - спросил Егор Алексеевич.

Я кивнула:

-    Кажется, я переоценила свои силы.

-    Я позову тебя, когда нужно будет подписать бумаги, - согласился он отпустить меня.

-    Женя на кухне, попей с ней чай, - проговорил дядя Леша.

Я вновь кивнула и, не смотря больше на Виолу, вышла из кабинета.

Настина мама действительно оказалась на кухне. Она тепло улыбнулась, когда я вошла, и сразу предложила составить ей компанию.

Мы устроились за столом, но разговор не клеился. Никому из нас не было по себе от происходящего.

-    Как бы то ни было, наверное, сейчас стоит порадоваться, что все закончилось именно так.

-    Наверное, - крутя в руках чашку, сказала я.

-    Эта женщина, - тетя Женя замялась, видимо, тщательно подбирая слова. -Виола. Она получила по заслугам. Не стоит ее жалеть.

Подобные слова было непривычно слышать от такого милого и нежного человека, однако понять ее оказалось легко. Тетя Женя изначально была против этого брака, пытаясь отговорить отца. Настина мама сразу поняла истинную сущность новой папиной жены и очень расстраивалась, понимая, в какой ситуации оказалась я. Она не раз пыталась донести это до отца, но он лишь отмахивался, списывая все на то, что именно тетя Женя была лучшей подругой моей мамы.

-    Я не жалею, - проговорила я, посмотрев ей в глаза и улыбнувшись.

Глава 15

Настя приехала буквально через полчаса после того, как я спустилась на кухню. Первые несколько мгновений она выглядела очень взволнованной, но потом, увидев, что мы с тетей Женей мирно пьем чай, кажется, успокоилась.

Она присоединилась к нам, а еще спустя несколько минут спустился дядя Леша и позвал меня в кабинет. Когда мы вернулись, Виолы там уже не было, что меня порадовало. Видеть ее больше не хотелось. Никогда.

Рома смотрел на меня с таким видом, словно хотел что-то сказать, поэтому я опередила его:

-    Пожалуйста, молчи. Я не хочу знать, что вы сделали, и почему она согласилась вернуть квартиру. Особенно меня не интересует то, что лично ты с ней делал, - я произнесла последнее предложение с явным нажимом на первое слово.